Где лучше всего спрятать ветку?

Сховати гілку

«Где лучше всего спрятать ветку?» — спросил патер Браун. И сам себе ответил: «В лесу». Мы сделали эти слова героя детективного рассказа английского писателя Г.Честертона своеобразным эпиграфом к нашей очередной статье.

Сначала о рассказе. В нём говорится о том, как британский генерал продал секретные сведения противнику. Об этом узнал его адъютант-капитан. Генерал убил капитана, а затем дал команду своему войску наступать, заранее зная о неизбежности потерь и поражения. Так и получилось, и тело капитана было спрятано среди грудь мертвых тел воинов, погибших во время атаки. Узнав об этом, детектив патер Браун сказал фразу, которую мы привели в начале этой статьи.

В этой статье (которая является логическим продолжением материала «Хлеб стыда») речь пойдет о среде, которая способствует совершению коррупционных деяний. Среда, формирующая портрет коррупционера, изображена в статье «Хлеб стыда».

Участники коррупционных деяний:

Мы отметили, что на самом деле участниками коррупционных деяний могут быть как минимум четыре группы лиц:

  • те, которые предоставляют незаконные преимущества;
  • те, что получают незаконные преимущества;
  • те, кто поддерживают предоставление и получение незаконных преимуществ;
  • те, кто создают условия для предоставления и получения незаконных преимуществ.

В предыдущем материале мы сделали вывод, что психологически коррупционер вряд ли стал бы коррупционером, не будь создана благоприятная среда для таких действий. На рисунке 1. мы даем далеко не полный перечень факторов содействия коррупции (рисунок 1).

формування корупційного середовища

Рис.1. Факторы формирования коррупционной среды.

Как скрыть ветку: виды и формы коррупции

Тотальность коррупционного влияния привела к тому, что такая форма коррупции, как обмен ненормативных услуг на деньги, дополняются такими её видами, как обмен услуг на услуги, обмен услуг на приобретение более высокого статуса в различных социальных структурах, и многие другие.

В Украине практически не работает норма о конфликте интересов, когда личные надежды должностного лица вступают в противоречие с его служебными интересами — в отличие от западных стран, где чиновник обязан немедленно сообщать о подобных конфликтах. Нет закона об инсайдерстве, запрещающего использовать служебную информацию в целях личного обогащения, а также предоставлять её своим родственникам и знакомым.

Наш бытовой лексикон изобилует такими выражениями, как «искать выход на» (далее указывается имя большого начальника), а для поведенческой практики характерно, будучи пойманным «на горячем», объявлять себя больным, искать друзей для «отмазки» и так далее. Как пишет Б. Дубин, «реформаторы постсоветских лет воспитали лукавого гражданина, который не доверяет власти, но полностью от неё зависит, который готов взаимодействовать с государством только через «чёрный ход» беззакония».

Мы должны понять, что нам придётся искоренять не отдельных коррупционеров, а разрушать системную коррупционную сеть, которая охватывает практически всё общество и присуща всем государственным структурам без исключения. Попадая в коррупционные «сети», практически невозможно остаться честным. Если же такой человек появляется, от него стремятся избавиться. Коррупционеры «своих не сдают», чётко проявляется феномен «круговой поруки», а изменить что-либо в соответствующих структурах можно только извне и при непосредственном участии высокого начальства. Всё это не только предоставляет коррумпированным организациям характер «боевых единиц» и делает их очень устойчивыми, но и порождает хорошо известный в психологии феномен дистрибуции вины и ответственности. Взятками делятся с вышестоящими лицами, работники делают «откаты» своим руководителям и т.д. И чем больше коррупционная сеть, тем меньше есть чувство вины и риск испортить свою репутацию.

Особенности отношения наших граждан к коррупции

Признание коррупции как повсеместного явления ( «все берут», «все воруют», без «интереса ничего не решить» и т.п.). Отсюда фактическое непонимание, что получая неправомерную выгоду в результате «интереса» другого лица, гражданин сам становится участником коррупционного деяния, за что должен нести определенную ответственность.

  1. Признание коррупции «наименьшим злом», которое не заслуживает серьезного внимания ( «ну, я же никого не убил»). Таким образом, борьба с коррупцией в глазах граждан является абстрактным понятием. Можно поговорить о коррупции, которая мешает нам жить, после чего идти к учительнице и просить пятерку сыну-оболтусу. Конечно же, не «за так». Оправдание таким действиям простое: я не даю больших взяток. А вот те, кто дают — это зло, с которым как раз и нужно бороться.
  2. Адекватность должности и объёма коррупционного деяния. Если рядовой следователь «схватил» тысяч пятьдесят долларов и не поделился — это осуждается. Миллионно-миллиардная коррупция в «верхах» наоборот является предметом зависти, хотя и скрытой.
  3. Двойные стандарты морали. Здесь проявляется непоследовательность и противоречивость отношения к коррупции. Своё собственное коррупционное поведение и аналогичное поведение родных и близких воспринимается как вынужденный ответ на объективные обстоятельства ( «Не подмажешь — не поедешь»), не ассоциируется с коррупцией и не получает негативной эмоциональной оценки. В то же время аналогичное поведение других лиц рассматривается как коррупционное и свидетельствует о их негативных личностных качествах.

Борьба с коррупцией и гражданская активность

Когда сегодня обсуждается вопрос борьбы с коррупцией следует отметить две вещи.

  1. В системе ограниченного доступа, как мы уже знаем, целью элит является получение сверхприбыли за счёт льгот по обладанию ресурсами страны. С целью сохранения существующей системы своих льгот чиновники заинтересованы к наличия коррупции, как повсеместного явления («где лучше всего спрятать ветку?»).
  2. Чтобы «спрятать ветку», чиновники осуществляют системную «депасионаризацию» украинцев, то есть просто отбивают у них склонность к гражданской активности.

В январе этого года КМИС по заказу газеты «Зеркало недели» провел социологический опрос. Один из аспектов этого исследования — гражданская активность украинцев. Результаты приводим на рисунке 2.

Рис.2. Активность

Как видно из диаграммы, более 90% опрошенных граждан не видят необходимости в общественной активности, даже не понимают, о чём идет речь. Только 3,8% Украинцев принимали и принимают участие в работе общественных объединений. С учётом систематизации Фаулера можно смело говорить, что активность граждан по их внутреннему убеждению стремится к нулю. Нет, конечно, между собой, в общественных местах абсолютное большинство украинцев демонстрирует недовольство. Но это недовольство отнюдь не является достаточным для того, чтобы принять участие в попытках изменить существующее положение дел.

Процитируем «Зеркало недели»: «Когда встроиться в поток взяток за экзамены и курсовые в мединституте проще, чем поднять студенческий бунт; когда договориться с кумом об исключении для себя легче, чем с единомышленниками контролировать местный бюджет; когда отказаться от любимой профессии безопаснее, чем организовать профсоюз и добиться человеческих условий от работодателя; когда отсидеться дома спокойнее, чем вместе с соседями застопорить незаконное строительство во дворе; когда себе дешевле не оформляться на работу, не платить налоги и повеситься на шею других налогоплательщиков своей липовой субсидией; когда продать свой голос или не пойти на выборы не так хлопотно, как контролировать законность проведения кампании, голосования и подсчета голосов… ».

3.У значительного числа Украинцев есть возможность не стать «лесом», в котором будет «прятать ветка» — эмиграция. Так уже было на рубеже ХIХ — ХХ веков. История повторяется …

Продолжение следует.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *